Из столбистского фольклора

Вот уже полтора века в Красноярске не всем понятно, кто такие столбисты. Кажется, чего проще? Это те, кто ходит в прославленный край тайги и скал постоянно. Кто поднимается на скалы в меру своих сил. Все, вроде, так, но для тех, кто считает себя столбистом, это понятие пошире. Не только бывать на "Столбах", но и посещать стоянки и избы, быть своим среди столбовского люда, других послушать и себя показать, чтоб знал народ, что ты за птичка певчая.

Столбизм уничтожить невозможно. Для этого надо, чтобы не было Красноярска.

Столбизм живет, в нем появляются новые люди, новые компании, новые избы и стоянки, наконец, создано и городское объединение столбистов, но столбисты стараются сохранить старые традиции. О столбовских традициях можно писать много... Традицией стало организовывать шумные ночевки. Налазавшись по скалам, столбисты собираются у костра на стоянке или у изб, готовят ужин, играют на гитарах, поют песни, делятся впечатлениями об увиденном и случившемся за день. Зимой же лучше собраться в избе у печурки, послушать столбовские рассказы. Можно годами ходить у скал, даже лазать на них, можно заходить на огонек к знакомым в избу или стоянку, но если ты не пел или хотя бы не слушал столбовских песен - ты многое потерял, а уже если не слушал столбовских рассказов или сам не попробовал рассказать что-то свое - значит, ты не понял "Столбы".

Жанр художественного живого рассказа на "Столбах" - это какая-то причудливая смесь уличного молодежного фольклора, охотничьих рассказов, одесских анекдотов, армейской, в стиле Теркина, или флотской "травли на полубаке". Некоторые рафинированные гуманитарии считают, что здесь сильно влияние уголовного мира. Еще бы, триста лет ссылали сюда всех, кто под руку попадался, а с 30-х годов Краслаг в системе ГУЛАГа был не последним островком.

Еще и сейчас в городе есть зоны. Влияние, может, и есть, но не оно здесь главное.

Главное то, что вольный живой рассказ дает редкую возможность человеку самоутвердиться, выложить не только факты, но и отношение к ним, вложить душу в слово. Чаще всего рассказчик стремится развеселить людей, отвлечь их от домашних забот и от тех проблем, с которыми они столкнулись на "Столбах", и, конечно, дать нужную информацию. Особенно любят слушать рассказы новые на "Столбах" люди. Через эти рассказы они входят в незнакомый, во многом непонятный им мир.

Надо видеть глаза и лица молодых, первый раз слушающих рассказы на "Столбах". Это лучшая награда рассказчику, если он дошел до души слушателя. Жанр этот не стареет, он совершенствуется, попадает на магнитную ленту. Некоторые с удовольствием слушают рассказы дома и посылают в другие города своим друзьям.

Вот теперь почти все ясно, пора приступать к делу. Представляем вам несколько рассказов в жанре "столбовского художественного трепа". Жаль, что на бумаге теряется непосредственность живого слова, здесь меньше колорита, но добавьте немного своей фантазии - и читайте для души!

Нога

Мы были очень молоды, когда построили на Грифах первую избу. До этого мы больше года шастали по «Столбам», ночевали в Нарыме. Наслушались там рассказов из столбовского фольклора, обо всем понемножку. Очень нравились нам рассказы о нестандартных делах столбистов. Восхищала способность их к розыгрышам, когда дурачили они не только темных приезжих-отдыхающих. Но и свой брат-столбист, чуть бывало, хлопнет ушами, его тут же и проведут или разыграют. Особенно тяжко приходилось тем, у кого с юмором туговато, и в тайне очень хотелось изобразить кое-что такое...

Среди нас, первостроителей Грифов, был наш товарищ по группе - Гена. Он был старше нас, лихой и в жизни ухватистый.

Мы еще избу не достроили, как нас с Геной осенью в армию взяли. Гена попал служить на Сахалин. Служил хорошо, дали ему отпуск, приехал Гена домой и под выходной на "Столбы" отправился, заглянуть в родную избу.

А в избу наши ребята-хозяева, привели своих друзей-студентов. Компания собралась молодая, веселая. Решили вечерком в темноте немного полазать. Выбрали место недалеко от избы. Нужно было лезть "шкуродером". Если кто не знает, шкуродер - это широкая щель между двумя скальными стенами. Вверх лезть распором тяжело, зато вниз спускаться легко - мчишься шкуродером - одежда, конечно, в клочья.

Лезут все, впереди с фонариком наш командир Коля. Вдруг он затих, а потом как закричит:

- Нога!!!

- Какая нога? - спрашивают у него.

- Обыкновенная, в сапоге, - отвечает Коля.

- А чья нога-то?

- Не видно пока, кажется, человек провалился вниз головой.

- Так он еще живой?

- Да нет, остыл давно, - и постучал убедительно по мерзлой кости.

- Что делать будем? - загудел народ.

- Вынимать будем?

- Нет, что вы. Утром милицию вызовем, пусть разбираются.

- А это не наш знакомый?

- Нет, чужой. Бродяга, видно какой-то. Наши в стертых сапогах на "Столбы" не ходят.

Удивительно, но Гену это взволновало больше всех. Видать, обидно ему было. Приехал издалека отдохнуть на родных Столбах, а тут такой случай. Всю ночь он ворочался, наверное, не спал. Чуть рассвело, кинулся Гена в шкуродер. Народ начал быстро вставать. Что там? Не успел выйти из избы, как влетел Гена. Красный от злости, он хрипло кричал: "Меня обманули! Как пацана! Не потерплю!" И бросает перед изумленными гостями старый розовый протез в кирзовом сапоге. Его пытаются успокоить. Пошутили, дескать, не хотели обидеть, но Гена разошелся. "Я на вас в обиде. Больше в избу ходить не буду", - закончил Гена и ушел. И действительно, отслужив в армии. Гена ни разу не приходил в избу. И вообще на "Столбы" ходить перестал.

Приют деда Николая

В мае 1960 года нам было по 16-17 лет, когда мы впервые пришли на "Столбы" коллективом, который стали называть компанией "Грифы".

На первую ночевку тогда принял нас длинный барак в Нарыме. Он был из двух половин. Справа был отсек для более "чистой" публики, там стояли кровати с постелями, слева комната с двойными нарами, печкой, столом. Здесь же за перегородкой жил смотритель этого "туристского приюта". Старик представился нам как дед Николай-угодник. По его поведению чувствовалось, что не один год отдыхал дед в лагерях разного режима.

Он был всегда весел, сыпал шуточками. Он был пьян от водки и той долгожданной, да еще такой яркой свободы, что выпала ему на склоне лет. Нас он встретил как добрый хозяин. Указал место на нарах, где мы ночью будем спать, и еще место под нарами, куда нам лучше залезать, если вдруг ночью начнется какая-нибудь потасовка.

Дед записал наши фамилии в амбарную книгу, взял плату за ночлег (50 коп. старыми). Он сразу определил, что я здесь первый раз и дал напутствие, которое запомнилось навсегда: "Ты, Володя, хороший мальчик пока, приходи к деду Николе, у него тут весело. Только не пей водку и не лазь где попало, не научившись. Иначе пропадешь ни за грош". Тяжело бывает, когда забываешь советы деда Николая!

Ночевали мы у деда Николая в Нарыме раз 5-6. Что-то забылось, что-то в памяти осталось.

Наш первый вечер в Нарыме: за столом сидела компания, наше внимание привлекла одежда - кто был в столбовской форме (фески, жилеты, шаровары) несколько молодцов были одеты в спортивные костюмы, среди них находились ребята, одетые в такое экзотическое рванье, что вспоминаешь пьесу "На дне" или фильмы про беспризорников. В этой компании выделялась белая здоровая девица, которую все звали "Купчихой". Все пили за ее здоровье, называли ее "Королевой "Столбов". Когда пели песни по ее заказу, наш Коля шепнул нам, что знал ее в городе. Она уголовница из Первомайского поселка. Блеск королевы слегка померк в наших глазах.

Напившись водочки, они орали песни, даже подрались между собой, а затем с шумом и матами долго укладывались спать на верхние нары и, наконец, уснули. Слышался стон, храп, всхлипывания в пьяном бреду.

Мы уже расположились на нижних нарах, вместе с нами улеглись несколько трезвых взрослых мужчин, пришедших позже. Среди ночи с кем-то из ребят на верхних нарах произошла оказия. Он во сне пошел "до ветру". И что тут началось! Нижние стали расталкивать всех спящих на верхних нарах. Наконец нашли виновника - это был парень в морской форме. Злость у всех прошла, и все начали смеяться. Парень бормотал что-то, ничего не понимая, а потом исчез и пришел уже позже, лег и спал до утра. В эту короткую майскую ночь мы так и не уснули. Кто-то приходил, кто-то уходил, кого-то искали. Я лежал, удивленный всем увиденным и услышанным, и не думал тогда, что это начало моего пути на "Столбах" и что я не расстанусь с ними. Ведь с тех пор уже прошло более тридцати лет.

Владимир Тронин

«Столбовские вертикали», № 1, лето-92

Материал предоставлен В.И.Хвостенко

Использование материалов сайта разрешено только при согласии авторов материалов.
Обязательным условием является указание активной ссылки на использованный материал

веб-лаборатория компании MaxSoft 1999-2002 ©