|
|
20 лет Красноярскому маршруту на ЭверестНиколай ЗахаровКрасноярским альпинистам, первопроходцам Северо-Восточной стены Эвереста, Сегодня, по прошествии 20 лет после того памятного события, на ум приходит одна мысль: как нам удалось сделать это, - команде одного региона, - совершить не просто восхождение на высочайшую гору планеты, но проложить новый маршрут, подняться на вершину Эвереста и живыми спуститься вниз? Ответ попробую найти в моем восприятии истории красноярского высотного альпинизма, оказавшей, в конечном итоге, влияние на наши отношения с высокими горами, в том числе и с Её Величеством ДЖОМОЛУНГМОЙ. Сразу уточняю, что мои выводы истинны только по отношению к моей личной альпинистской истории, - у других членов нашей замечательной команды, каждый из которых является уникальной личностью, своя жизнь, могут быть свои жизненные принципы и свои отношения с Горой. Так что же предшествовало нашему Эвересту?
Принято наши успехи в горах связывать со Столбами, с замечательными скалолазными традициями, тянущимися еще с середины 19-го века и дающими великолепную техническую подготовку. Это действительно так, но, главное, по моему то, что при становлении наших альпинистских команд на первое место выходят качества, формирующиеся в уникальных условиях общественной жизни на Столбах. Это устойчивая к различным невзгодам психика; умение общаться с любым типом людей, всегда находить с ними общий язык; способность подчинять свои лидерские амбиции общей цели; готовность взять на себя ответственность за всю команду. В результате формирования и развития этих качеств, в довольно закрытом сообществе "вольных скалолазов", на протяжении достаточно продолжительного времени, появляются личности, способные на решительный поступок, и, обязательно, имеющие мечту. Да, это обязательное условие: есть мечта - есть цель - есть куда двигаться - готовимся - лезем. На красноярских Столбах первыми такими личностями, способными в своей мечте выйти из круга обычной лихой столбовской жизни, стали братья Абалаковы, Евгений и Виталий. Еще в молодости, в конце 20-х годов прошлого столетия, переехав в Москву, но успев получить столбовское воспитание, братья стали лидерами советского высотного альпинизма. Первовосхождение Евгения на пик Сталина (с 1962 года пик Коммунизма), высотой 7495 метров, в 1933 году, которое он совершил в одиночку, и первовосхождение Виталия на пик Победы, высотой 7439 метров, в 1956 году, дали потрясающие примеры того, как нужно ходить в горах. Я воспринимаю восхождение Евгения Абалакова как реализацию напора, смелости, силы, ловкости, а подъем на Победу Виталия - инженерного расчета, скрупулезной подготовки команды и надежной тактики. Зарождение в Красноярске высотного альпинизма, можно связать только с появлением в конце 1960-х команды под руководством Валерия Беззубкина. Всего несколько лет понадобилось команде Беззубкина, чтобы стать Чемпионом СССР за первопрохождение Северной стены Свободной Кореи, подняться на все семитысячники Советского Союза, в том числе пик Победы и сделать красивейший первопроход на пик Коммунизма, 7495 метров, с ледника Фортамбек. Заслуга этой команды в том, что она зародила хорошую традицию красноярского высотного альпинизма и вселила уверенность в своих силах уже в нас, следующее поколение высотников. Наша высотная эпопея началась в 1986 году, когда мы решили выступить на Чемпионате Советского Союза в высотном классе. Было слегка не по себе, так как мы совершенно не имели высотного опыта, хотя на технических стенах чувствовали себя как рыба в воде - уже были двукратными Чемпионами СССР. Чемпионат проходил на Юго-Западном Памире. Конкуренция была жесткая - в то время классический альпинизм в СССР был на самом высоком уровне. Нам удалось выиграть эти соревнования, сделав первопроход по Северной стене Московской Правды всего за три дня. Появилась уверенность, а с ней и мечта, - каждый год все круче и круче. 1987 год - первопрохождение по Северной стене пика Революции, 6974 метра, всего за 5 дней! На следующий год мы уже идем первопрохождение самого сложного маршрута на Северной стене Хан-Тенгри, 6995 метров. Всего восемь дней на сложнейшей 3000-метровой стене, это было счастливое время! Еще не успев вылететь с Тянь-Шаня, уже планируем на следующее лето первопроход по непройденной еще Северной стене пика Погребецкого, горы в районе пика Победы. Но 1989 год был для нас и для всего красноярского альпинизма самым тяжелым в истории: в феврале при нашей попытке зимнего восхождения на пик Коммунизма в лавине погибли шестеро членов красноярской команды и наших близких друзей: Юра Яровиков, Юра Кузовов, Андрей Винарчук, Ваня Гамаюнов, Егор Ходырев, Гена Масленников. После такого удара у многих из нас были мысли завязать с высотным альпинизмом. Но горы стояли и будут стоять и манить людей своими вершинами. Значит, всегда найдутся желающие подняться на них. Так почему не мы? И, - снова подготовка, снова экспедиция, и вот летом 89-го мы лезем на не пройденную еще никем Северную стену пика Погребецкого. И, вновь неудача - срывается Володя Лебедев, получает тяжелейшую травму. Опасный спуск, борьба за жизнь Володи, всё наконец позади. Сидим грустные на морене под пиком Горького, ну что, домой? И вдруг Юра Сапожников, наш тренер, делает гениальный ход, говорит: "Мне пора домой на работу, а вы полезете на Победу. Вы готовы, зайдете без проблем". И улетел на вертолёте. А мы полезли и залезли, аж 10 человек враз. Это восхождение, после таких неудач, было для нас как воскресение. И, естественно, следующая мечта вырисовывалась сама собой - Южная стена пика Коммунизма, и, конечно, первопрохождение. Летом 1990 года мы сделали новый маршрут на Южной стене, для этого нам понадобилось всего 8 дней. Так мы и дальше набирали высотный опыт, который сыграл свою решающую роль на Джомолунгме в 96-м: в 1991 году делаем первопрохождение Восточного гребня пика Чо-Ойю в Гималаях; в 1992-м совершаем чисто красноярское восхождение на Дхаулагири, тоже в Гималаях; в 1994 году - вершина Мустаг-Ата в Китае. Вот такой высотный опыт у некоторых участников будущей команды сложился к тому времени. И что же дальше? Ну, что дальше, само собой - Эверест!
Осенью 1994 года в Красноярске было объявлено о начале формирования команды для восхождения на Эверест весной 1996 года. Число претендентов не ограничивалось - было бы желание! Будущую экспедицию возглавил её инициатор Сергей Баякин, который взвалил на свои плечи самую трудновыполнимую и непонятную для нас часть работы: финансирование как основной экспедиции на весну 96 года, так и разведывательной на осень 1995-го. Мне выпала честь быть капитаном и тренером команды. Начали готовиться: много бегали, лазили на Столбах, провели несколько сборов в Саянах, на Памире, Тянь-Шане и к осени 1995 года команда, в-принципе, сформировалась. Итак, представляю. Сергей Антипин, самый опытный из нас высотник. Когда я ещё лазил по техническим стенам на Кавказе и в Фанах, он уже был "снежным барсом". Его сила в его мудрости. Петя Кузнецов, - "универсальный" альпинист, одинаково уверенно чувствовавший себя как на скальных теплых стенах Крыма, так и на обледенелых скалах на восьмитысячной высоте при ураганном ветре и адском холоде. Валера Коханов, - скалолаз по рождению, чувствует себя счастливым в вертикальном измерении, на горизонталях жизни ему скучновато. Коля Сметанин, - "технический директор" команды, ежели чего сломалось, так это к нему. Женя Бакалейников, - спокоен при любых обстоятельствах, с друзьями всегда готов хоть на гору, хоть в бой. Саша Кузнецов, - профессиональный фотограф, который про себя скромно говорит: "Я вообще-то не альпинист, я вообще-то пофотографировать сюда с вами залез". При этом он двукратный Чемпион СССР и прошел Южную стену Коммунизма. Костя Колесников, - физически очень сильный человек, легко настраивается на тяжелую работу при наличии мощной мотивации. Женя Козыренко, - отличный охотник и отличный альпинист, - и там и здесь требуется гигантское терпение, а это у него есть: для него что лезть много дней на гору, что сутками гоняться за козой в тайге - никакой разницы. Саша Бекасов, - новичок в команде, пришел и сказал: "Я хочу. Я сильно хочу". Захотел и сделал. Подготовился всего за год, вошел в команду и внес незаменимый вклад в общее дело. Гриша Семиколенов и Игорь Ильин, - два лучших друга родом из Хакасии, любимая гора - Борус. Сильные, выносливые, надежные. Ради друга готовы на все. Врачом с нами был Сергей Майоров. Чтобы быть ближе к команде, поднялся до высоты 7950 метров! Сергей Бондарев и Саша Абрамович, - режиссер и оператор фильма о нашем восхождении, об этих замечательных людях скажу коротко - профессионалы!
Понятно, что с такой командой нужно было идти только первопроход. Мне хотелось пройти Северо-Восточный гребень со стороны Тибета, о котором рассказывал алмаатинец Володя Сувига, уже делавший попытку со своими друзьями пройти этот маршрут. Но весной 1995 года этот путь был пройден японцами. Решили осенью всё посмотреть на месте. Нас пятеро: Сережа Антипин, Саша Кузнецов, Валера Коханов, Костя Колесников и я. Сергей Баякин организовывает нам командировочку, и вот в начале октября мы уже в Катманду, перебираемся в Тибет, доезжаем до Ронгбука - и вперед, под гору!
Октябрь 1995. Разведка. В Тибете с дружественным визитом Николай Захаров, Александр Кузнецов Уже с подхода к передовому базовому лагерю, с морены ледника Восточный Ронгбук становится понятно, что наш, красноярский маршрут должен быть проложен по крутому красивому кулуару Северо-Восточной стены, возносящемуся стрелой от ледника через скальный пояс и выводящий на 8300 на Северный гребень, классику. Посмотрели слева, справа - поднялись с Сашей Кузнецовым на Северное Седло 7050 метров, - все нравится! На следующий день в одиночку пересек ледник, посмотрел путь подхода под начало стены - всё хорошо, можно возвращаться домой с докладом о проделанной работе. На обратном пути, в Катманду, от Элизабет Хоули узнали, что уже были три попытки прохождения этого кулуара; выше всех, где-то до высоты 7700, забрался француз Рассел Брасс. Этот парень был как раз в Непале, встретились с ним, спрашиваю: "Чего не залезли?" Он ответил: "Из-за сумасшедшего ветра. Этот кулуар - гигантская аэродинамическая труба. Ураганный ветер дует со всех сторон одновременно!" Забегая вперед, скажу, что во время восхождения, в кулуаре, на высоте 7700 в 50 метрах справа от нашего пути, мы видели вмерзшие в лёд остатки его палатки.
Вернулись в Красноярск, собрали команду для обсуждения и утверждения маршрута, так как большинство парней были все-таки за классику. Но обсуждения не получилось. Как только я закончил свой увлекательный рассказ о кулуаре, встал Баякин и, как и положено главнокомандующему, сказал: "Утверждается маршрут первопрохождения, спасибо, все свободны!" Долго рисовал тактический план. Получалось, что на вершину заходим 20 мая. Работаем тремя четверками, лезем без помощи шерпов, обрабатываем за три выхода весь кулуар до выхода на гребень, 8250 метров. Потом стартуем. Все предельно просто. В теории. На практике же все оказалось гораздо сложнее и тяжелее...
Эти несколько месяцев до выезда в Тибет пролетели как один миг. И вот настал долгожданный "момент истины". 5 апреля 96-го. Начали. После первого выхода прошли только бергшрунд. Но начало положено - мы уже на горе и лезем. Высота хотя и небольшая еще, около 6700, но всем тяжело, идет самая болезненная стадия акклиматизации. Несколько человек заболели. Пришлось перетасовывать состав групп. Во второй выход поставили две палатки на высоте около 7050 метров, под началом скального пояса. В третий выход лезли скальный пояс, очень разрушенный, с залитыми льдом трещинами. Второй лагерь встал уже в кулуаре на 7450 -7500. Я опасался лавин в кулуаре, на всякий случай готовились лезть по скалам слева параллельно кулуару. Напрасно. Ветер выдувал снег подчистую. А вот таких камнепадов мы не ожидали: к началу мая стало теплеть, повалило так, что пришлось в первом лагере менять порванные камнями палатки. Спали в касках. В план мы, конечно, не укладывались по времени. Решили лезть от 7450 в альпийском стиле. Прикинули вес рюкзаков - неподъемные! Тогда поделились пополам. План: шестеро выходят 14 мая и делают заброску до второго лагеря и выше, сколько смогут, а вторая шестерка стартует 15 мая и лезет до вершины. Первую шестерку возглавил Антипин, с ним Сметанин, Козыренко, Саша Кузнецов, Колесников, Ильин и присоединившийся к ним доктор Майоров. В штурмовую группу вошли Бакалейников, Бекасов, Захаров - руководитель, Коханов, Кузнецов Петр, Семиколенов. Команды были сформированы по медицинским показаниям и учтены пожелания каждого. Участники первой группы отработали на команду до высоты 7950 метров. Это был решающий вклад в общий успех, без этого вряд ли состоялось бы наше восхождение.
15 мая. Стартанули. Акклиматизация уже наступила, лезлось неплохо, правда вес рюкзаков (22 кг каждый) не позволял бежать. Итак, пятнадцатого - ночевка на 7050. Камни пробили обе палатки в нескольких местах. Головы целы. Было бы обидно... Второй день - прошли скальный пояс, ночуем на 7450. Погода хорошая. Ветер сильный, но терпимо. Семнадцатого, сняв палатки, лезем уже по кулуару; достигли места, куда поднялись за день до этого наши друзья, практически это восемь тысяч метров, заночевали. На следующий день, в верхней части кулуара, влезли в неожиданно глубокий снег. Надели маски. Очень тяжело было. Пришлось рюкзак первого, Саши Бекасова, разделить между остальными. Палатка не вошла, вытаскивали ее на веревке. Когда Саня и Петька под вечер достигли гребня, они сразу же ушли по склону до 8300, где виднелись палатки лагеря на классике. Оставшиеся четверо вытащили грузы, собрали веревки и решили ночевать здесь же, на высоте 8250 метров, т.к. начинало темнеть. Площадка была никакая, комфортабельности не получилось. Спали сидя. Кислород не использовали. У нас были какие-то бэушные, набитые только до 150-170 атмосфер, двух- и трехлитровые тяжеленные стальные баллоны, и мы экономили, чтобы хватило до вершины. Девятнадцатого перелезли через скальный барьер и дошли до 8300. Команда вновь объединилась. Завтра идем на вершину, погода вроде бы ничего, только сильнейший ветер. Спали без кислорода, экономили. Кулуар и рюкзаки вымотали всех до предела, и утром собирались мы, естественно, долго. В результате, вышли очень поздно, уже светло было. Но выбора не было - еще одна, четвертая ночь выше восьми тысяч и, - только вниз дорога. Выше нас лезли, если не ошибаюсь, англичане, но они, не дойдя до северо-восточного гребня, повернули вниз. Шлось, как ни странно, хорошо, но медленно. Когда вылезли уже на гребень, это около 8500, начался снег. Видимость постепенно падала.
Шли в таком же порядке, как стартанули из лагеря 8300: Петя Кузнецов, Валера Коханов, Гриша Семиколенов, потом я и, замыкая группу, Женя Бакалейников. У Саши Бекасова так мерзли ноги, что ему пришлось повернуть с высоты около 8500 метров. На второй ступени закрепили свою веревку, настолько истрепанные были старые. Удивила смелость восходителей, которые не боятся их грузить. Между Первой и Второй ступенями, прислонившись к камню, сидел человек и, подумалось, менял кислородный баллон. Подошли с Гришей к нему. Гриша: "Вставай, замерзнешь, надо идти". И тронул того за плечо. Вдруг Гриша отшатнулся: "...не живой", - и быстро умчался вверх. Так и шли. Выше Второй ступени, уже на начале подъема по снежному склону, справа я увидел еще одного мертвого человека. Территория Свободы закончилась - верхняя часть маршрута совпадала с классикой, и казалось, что мы вышли на тропу войны - все внутри сжалось. Связи у меня с базой не было - сел аккумулятор. Видимость уже практически нулевая. Первым на гору поднялся Петька, сам себя сфотографировал и начал спускаться. Валера, поднявшись на вершину и начав спуск, увидел поднимающегося очень медленно Гришу, вернулся вместе с ним к атрибутам Эвереста - флагам, кучке баллонов - друг друга сфотографировали.
Мы с Петей встретились на скалах предвершинного гребня и, объединив наши возможности, связались с Серегой Антипиным: у Петьки была работающая рация, но не было, как всегда, голоса, а у меня был голос, но сел аккумулятор. Я и говорю Сергею, что мне недалеко осталось, пойду до вершины, но мудрый Антипин изрек: собирайтесь, мол, в кучу и все вместе дуйте до хаты, поздно уже, скоро стемнеет. Тогда я был, конечно, недоволен, а сейчас понимаю, что все было однозначно: заставив идти вниз, он спас мне жизнь, да и не только мне. Один я бы не нашел путь вниз, видимости не было, а когда стемнело, мы никак не могли найти начала спуска с гребня - все слилось в черном молоке ночи и тумана. Кислород, насколько я помню, у всех к тому времени благополучно скончался. Нас спасло то, что мы держались вместе и старались не выпускать друг друга из виду. Все-таки спуск нашли, добрались до своих палаток уже глубокой ночью. Саша Бекасов нас ждал, напоил чаем. В эту, четвертую на высоте выше 8000 метров, ночь, мы практически не спали: энергия была на исходе, даже в спальнике сильно мерзли ноги. Мы с Валерой беспрерывно жгли горелку, таяли лед и пили, чтобы согреться, горячую воду. Это было двадцатое мая, все в точности, как в моем тактическом плане. Когда спускались на Северное седло, где-то на высоте 7200 - 7300, нас встретили Саша Кузнецов и Костя Колесников и преподнесли мне гостинец - не шоколадку, не мандаринку и даже не кусок сала, а ... баллон кислорода! Жить стало как-то веселее.
Так счастливо всё закончилось, а что же было дальше и есть сейчас, через двадцать лет после Эвереста, и какую роль сыграл наш Эверест в развитии альпинизма в Красноярске и какой он, современный красноярский альпинизм? После нашего восхождения был утвержден официальный статус сборной команды края, она сейчас закреплена за Академией зимних видов спорта. Вот только голые факты: после 1996 года команды красноярских альпинистов становились Чемпионами России во всех классах восхождений 23 раза! Серебряными призерами 21 раз! Бронзовыми призерами 14 раз! Трижды наши команды становились Чемпионами Мира в скальном классе! За 20 лет выросло 38 новых мастеров спорта России! Новые сложнейшие красноярские маршруты мирового уровня появились на великих стенах Мира:
После 1996 года красноярцами совершены восхождения на восьмитысячники:
Я благодарен друзьям, с кем вместе мы принесли на Эверест с наших Столбов наши традиции, нашу дружбу, нашу преданность, благодаря чему победили, сделали новый русский маршрут на высочайшую вершину Мира: участникам экспедиции Антипину Сергею, Бакалейникову Евгению, Бекасову Александру, Ильину Игорю, Козыренко Евгению, Колесникову Константину, Коханову Валерию, Кузнецову Александру, Кузнецову Петру, Семиколенову Григорию, Сметанину Николаю; организатору экспедиции Баякину Сергею; кинооператорам Абрамовичу Александру и Бондареву Сергею; врачу Майорову Сергею и всем, кто поддерживал нас и переживал за нас. Ничто на Земле не проходит бесследно! Николай Захаров
Флаг Эвереста на Такмаке Фото, какие нашел... Авторы фото: Александр Кузнецов, Валерий Коханов, Николай Захаров. |
|
Использование материалов сайта разрешено только при согласии авторов материалов. | |
веб-лаборатория компании MaxSoft 1999-2002 © | |
